По-моему, третий слева мой хирург профессор Георгий Семенович Шмаков. К академику Кулакову (четвертый слева) меня Георгий Семенович привел под ручку подписать разрешение на операцию , включение меня в темплан. Если бы я не попала в перинатальный центр на Опарина, то из клинической смерти в обычном роддоме меня скорее всего не смогли бы вытащить.
После клинической смерти профессор Георгий Семенович приходил ко мне в палату, выносил за мной судно, водил в туалет в палате, санитарку не звал. Через неделю Георгий Семенович водил меня по коридору, учил ходить.
Сын Георгия Семеновича нынче директор этого же центра. Роман меня отвозил на машине домой в день, когда я пришла впервые на прием к его отцу. Было скользко, Георгий Семенович попросил своего сына отвезти меня домой. Удивительные люди.
Мой рассказ о давней клинической смерти переслали Роману Георгиевичу.

После клинической смерти профессор Георгий Семенович приходил ко мне в палату, выносил за мной судно, водил в туалет в палате, санитарку не звал. Через неделю Георгий Семенович водил меня по коридору, учил ходить.
Сын Георгия Семеновича нынче директор этого же центра. Роман меня отвозил на машине домой в день, когда я пришла впервые на прием к его отцу. Было скользко, Георгий Семенович попросил своего сына отвезти меня домой. Удивительные люди.
Мой рассказ о давней клинической смерти переслали Роману Георгиевичу.